В хорошей постели надо спать голым.
А началось все на первой паре. Когда я внезапно обнаружила, открыв лекцию, что я не приготовила доклад. Как все-таки хорошо, что у нас сначала лекция, а потом семинар… Убежала с половины пары к Ирвину, села за его админский комп, нарыла нормальный доклад, распечатала и на семинар пришла самая первая. Меня еще и за отличный доклад похвалили…
Удивленному Басисту я велела передать, что сбежала с учебы к Садовнику. Он весь извелся, выпытывая: кто же он? И кстати, он тоже благополучно забыл про доклад, а я не подала виду, что мой доклад сделан десять минут назад. Только потом ему сказала, чтобы он не умер от любопытства, что сбегала не к Садовнику, а к интернету. Но он все равно не успокоился: в этот раз возможно, но Садовник все же существует и он это чувствует! Когда прошу его не ревновать, он смеется, отрицает, но возможно он и сам не осознает.
Ирвин сегодня был жутко холоден. Ни разу не написал за весь день, и при встрече лишь улыбался, отвечал на мои вопросы и уходил… Разгрузочный день? И приходить ли мне завтра как договаривались, или он все еще будет от меня отдыхать?
После стресса с докладом, была у Басиста, качнула новые серии Супернатуралов, и побежала обратно в корпус, сдавать наш доблестный плакат. Сдали, нам посулили грамоты, которые мне просто жизненно необходимы, и отправились по домам. Почему-то, было всего два часа дня, а чувствовала я себя так, будто пробежала одиннадцатикилометровый марафон и не меньше.
Пообедала и в третий раз пошла в школу, дописывать слова по социологии, с этими парнями каши не сваришь: «я устал…», «А я сегодня забыл тетрадку…» А мне уже пора сдавать их потихоньку. Пришлось сидеть одной. Хотя меня это нисколько не расстроило, наоборот, перспектива печального созерцания пустой вечерней библиотеки, с явным ощущением присутствия Ирвина прямо надо мной, вселяла в сердце невыразимую печаль и нежность. Так же не способствовала радостному настроению такая странная отстраненность самого Ирвина.
Ну и ладно.
Удивленному Басисту я велела передать, что сбежала с учебы к Садовнику. Он весь извелся, выпытывая: кто же он? И кстати, он тоже благополучно забыл про доклад, а я не подала виду, что мой доклад сделан десять минут назад. Только потом ему сказала, чтобы он не умер от любопытства, что сбегала не к Садовнику, а к интернету. Но он все равно не успокоился: в этот раз возможно, но Садовник все же существует и он это чувствует! Когда прошу его не ревновать, он смеется, отрицает, но возможно он и сам не осознает.
Ирвин сегодня был жутко холоден. Ни разу не написал за весь день, и при встрече лишь улыбался, отвечал на мои вопросы и уходил… Разгрузочный день? И приходить ли мне завтра как договаривались, или он все еще будет от меня отдыхать?
После стресса с докладом, была у Басиста, качнула новые серии Супернатуралов, и побежала обратно в корпус, сдавать наш доблестный плакат. Сдали, нам посулили грамоты, которые мне просто жизненно необходимы, и отправились по домам. Почему-то, было всего два часа дня, а чувствовала я себя так, будто пробежала одиннадцатикилометровый марафон и не меньше.
Пообедала и в третий раз пошла в школу, дописывать слова по социологии, с этими парнями каши не сваришь: «я устал…», «А я сегодня забыл тетрадку…» А мне уже пора сдавать их потихоньку. Пришлось сидеть одной. Хотя меня это нисколько не расстроило, наоборот, перспектива печального созерцания пустой вечерней библиотеки, с явным ощущением присутствия Ирвина прямо надо мной, вселяла в сердце невыразимую печаль и нежность. Так же не способствовала радостному настроению такая странная отстраненность самого Ирвина.
Ну и ладно.